Сергей борисович мержанов архитектор биография. Любимый архитектор сталина был родом из ростова

26. Архитектор Сталина, Мержанов Мирон Иванович.

Как-то в середине лета 1949 года, к нам как обычно, пожаловал полковник Железов. На этот раз свита была более многочисленней, чем всегда, причём среди гебистов в военных костюмах резко выделялся одетый в элегантный костюм высокого роста чернявый сутуловатый человек. Фома Фомич представил его нам в качестве нового руководителя нашей, реорганизованной в "архитектурно-художественную", группы.

Потом сами познакомитесь поближе, но это не снимает с вас ответственности за работу художников, сказал Железов, обращаясь к Ивашову-Мусатову, и начальство удалилось.

/...Забегая вперёд, отмечу, что как группа работала под руководством Мусатова, так в дальнейшем и продолжала работать, так как Мержанову отвели закуток тут же при студии, где он и затворничая, корпел над какими-то рисунками и чертежами. А мы сгорали от любопытства.../

На следующий день он вышел к нам потягиваясь, сгибая руки в локтях и резко откидывая их назад, стараясь выпрямить спину.

Ну что ж, друзья, давайте знакомиться, я архитектор, строю санатории на Черноморском побережье Кавказа, строил дачи для товарища Сталина, и он назвал один из построенных им санаториев, кажется, если не ошибаюсь, им. Ворошилова. По поводу своего срока ответил коротко: "Статья 58-10, часть первая, за "низкопоклонство перед западом", 10 лет лишения свободы. Рассмеявшись, он картинно раскланялся, делая вид, что машет перед нами шляпой с перьями. И вообще он оказался человеком остроумным и весёлым, но даже не пытался скрыть от нас своего чувства превосходства, был вальяжен не в меру.

Я обратил внимание на его слова: "Строю санатории", то есть в настоящем времени, но постеснялся задать ему вопрос. Это вскоре прояснилось и без моих вопросов, - он просто продолжал работать над проектом санатория МТБ на Черноморском побережье Кавказа, который начал проектировать ещё до своего ареста. Спустя время он показал нам выполненные акварелью на больших листах ватмана эскизы проекта основного корпуса, который красиво вписывался в живописный ландшафт гористого побережья моря.

Каждое утро Мержанов, проходя через студию в свой закуток, громко приветствовал нас: "Ну, что пригорюнились, богема? Самое главное в жизни - уметь правильно заточить карандаш!" И действительно,

карандаши он затачивал удивительно красиво и быстро - всего лишь несколькими движениями безопасной бритвы. Срезы получались длинными и изящными. За всё время работы в группе он упорно старался научить каждого из нас этому искусству, но мне, например, уроки впрок не шли, - я продолжал чинить вкривь и вкось...

Со временем Мержанов умерил свою надменность, стал проще, приветливей, вероятно почувствовал нашу нарастающую отчуждённость. Отсюда и эти каждодневные приветствия и уроки по заточке карандашей. Между собой мы пришли к выводу, что он просто пытается овладеть нашим расположением, хотя и не могли понять для чего. Большинство не реагировало на его заигрьтания, мы видели, что он птица залётная, причём высокого полёта - сегодня в тюрьме, а завтра, того гляди, опять около Сталина, - мы его побаивались.

Исключением был Ивашов-Мусатов, который, как мне показалось, чуть заискивал перед ним, хотя и был человеком гордым, самолюбивым, независимым. Но, возможно, я и ошибался, и он просто преклонялся перед талантом архитектора? Через некоторое время их уже можно было видеть вдвоём на прогулке, в столовой. Они спорили о чём-то вполголоса, что было удивительно, так как все знали привычку Мусатова говорить очень громко, а в спорах вообще кричать. Мало того, Мержанов не стеснялся крепких выражений, в то время как Мусатов, слыша их, пропускал мимо ушей, хотя в других случаях при матерщине в бешенстве кричал: "Не сметь, не сметь, это подобно тому, что придти в церковь, спустить штаны и издать трубный звук!"

Уже через месяц после появления у нас Мержанова мы столкнулись с довольно необычным в наших условиях явлением: к нам зачастил полковник Железов и, наскоро поздоровавшись со всеми, спешил к нему в закуток, где они подолгу разговаривали. Нам показалось, что даже спорили о чём-то! Выглядело это странно и загадочно.

Такие встречи повторялись каждые три-четыре дня в течение месяца, а затем Мержанов исчез. Просто исчез. Последний раз его видели ночью, когда он в сопровождении подполковника Мишина (о нём позже) вышел из спальной комнаты и был таков...

На шарашке появился он вновь недели через две. Приехал не в воронке, а в легковом автомобиле начальника и в компании с двумя гражданскими с военной выправкой. Они несли за ним багаж - корзины с виноградом и другими фруктами, а он шёл небрежной походкой, как будто за ним следовали не чины МТБ, а его адъютанты. Тут же появился и Железов. Через пару минут начальство отбыло...

Мы были страшно заинтригованы этим событием, но никто не решался первым полюбопытствовать о сути происходящего, все делали вид, что ничего экстраординарного не случилось.

Наконец, Мирон Иванович вышел к нам, постоял, раскачиваясь с носков на пятки, и громко спросил: "Конечно же, вы сгораете от любопытства, правда? Ну, не буду испытывать ваше терпение, только оставьте в покое ваши кисти!"

Он рассказал, что в сопровождении двух офицеров МТБ и полковника Железова летал в Сочи и жил несколько дней в гостиннице "Интурист". Потом его возили в Цихис-Дзири, где по его проекту строился санаторий, затем - в Батуми и обратно в Сочи. Возили его на Кавказ для привязки проекта к местности. Пришлось поработать с двумя вольными архитекторами из Москвы, которых ему подчинили на десять дней. Именно последнее событие, вероятно, доставило ему особое удовольствие: "Знаете, было довольно приятно командовать ими, имея на шее 10-летний срок. Весьма отрадно было видеть, как эти фраера шестерили мне, ловя каждое моё слово - слово задрипанного зэка! А вы видели бы в каком состоянии они вообще прибыли ко мне, у них, наверное, были полны штаны от страха - брали-то их в Москве ночью. Они потом признались мне, думали их арестовывают!" - и он захохотал.

Большинство из нас уже успело побывать в лагерях и наслышаться такого, что удивить нашего брата было трудно. Но, чтобы архитектор, домашний архитектор великого вождя применял блатную терминологию, причём с таким цинизмом?! Ну и ну! Гордиться тем, что 10 дней командовал двумя, напуганными до смерти людьми, знающими, что просто так, по ночам чекисты не приходят? Неуютно было всё это слушать. Даже Ивашов-Мусатов, видимо смутившись, не дослушав его, ушёл из студии.

Далее он рассказывал и показывал в лицах, как его водили по ресторанам, а офицеры МТБ старались во всём угодить ему и были скорее в роли приятелей, чем охраны, так как: "...и винцо вместе попивали, и в женском обществе бывали..." Он был радостно возбуждён и говорил, что фортуна должна скоро повернуться к нему лицом: "Без меня вряд ли обойдутся, - архитекторов, конечно, много, но Мержанов - один!"

В адрес Ростовской организации Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры пришло письмо из Москвы, от доктора архитектуры профессора Б.М. Мержанова. Борис Миронович имеет ростовские корни, и просил узнать, где в Ростове жили его известные предки. "В Ростове-на-Дону родились и жили до революции мой отец - известный архитектор Мирон Иванович Мержанов, и его родной брат - не менее известный человек, спортивный журналист Мартын Иванович Мержанов, - говорится в письме. - Сейчас заметно увеличился интерес исследователей к их жизни и творчеству, и поэтому я пытаюсь узнать, где они жили в Ростове"... Личность ростовчанина Мирона Ивановича Мержанова действительно очень интересна. В 1929 году, будучи еще молодым и безвестным архитектором города Кисловодска, он выиграл открытый конкурс на проектирование и строительство военного санатория в Сочи, удостоенный впоследствии "Гран-При" на Всемирной выставке в Париже в 1936 году. Его заметили в Москве, и стали привлекать к проектированию других объектов (в основном это были дачи, дома отдыха и санатории для членов правительства). В 1933 году, наряду с другими объектами, Мирон Иванович сделал проект небольшой дачи для Сталина в подмосковном селе Волынском, которая впоследствии получила неофициальное название "ближней дачи" . Вскоре после этого с архитектором захотел увидеться сам товарищ Сталин. Речь шла о строительстве дачи в районе Сочи. Никаких распоряжений по поводу строительства вождь не давал. Выразил только единственное пожелание - чтобы не было фонтанов. Дача была построена в короткий срок, и Сталин остался доволен. Затем Мержанов построил по заказу Сталина еще одну дачу - на Холодной речке неподалеку от города Гагры, а затем - в местечке Мюссера, в окрестностях Гудауты. Ростовчанин Мержанов таким образом вошел в круг приближенных к вождю. По просьбе Сталина он делал эскизы задуманных Сталиным высших государственных наград - золотых звезд Героя Советского Союза и Героя Социалистического труда. До 1943 г. по проектам Мержанова были построены также следующие объекты: Новое здание Центрального Дома архитектора (совместно с А.К. Буровым и А.В. Власовым, Москва, открыт в феврале 1941 г.); санаторий НКВД "Кисловодск" (г. Кисловодск, 1935 г.); санаторий Совета министров СССР "Красные камни" (г. Кисловодск, 1939 г.); дачи Сталина - в Мацесте; "Холодная речка" близ Гагр; "Бочаров ручей" (первоначально предназначалась Ворошилову); "Зелёная роща" (все построены в 1930-е гг.); около пятидесяти дач для советских руководителей высшего звена (на Кавказе и в Подмосковье) Кроме того, по планировочному решению М.И. Мержанова архитекторами А.И. Васильевым и А.П. Романовским был разработан проект Военно-морской академии в Ленинграде. Особое место в творческой биографии Мержанова занимают выполненные по его эскизам государственные наградные знаки — Золотая звезда Героя Советского Союза (утверждена Президиумом Верховного Совета СССР 1 августа 1939 г.) и Золотая звезда Героя Социалистического труда (утверждена 22 мая 1940 г.). 12 августа 1943 г. Мержанова арестовали, 8 марта 1944 г. приговорили к 10-ти годам лагерей по ст. 58, ч. 1а, 8, 10, 11, 17, 19 УК РСФСР. Он был этапирован в лагерь под Комсомольском-на-Амуре, где ему чудом удалось избежать отправки дальше, в Магадан. Его перевели из общей зоны в производственный барак — шарашку, в которой он жил и работал до начала 1949 г. В Комсомольске-на-Амуре он принимал участие в строительстве монументального здания Дворца культуры, "Клуба ИТР завода 126" и ряда других сооружений. В начале 1949 года Мержанова неожиданно этапом отправили в Москву; на Ярославском вокзале его передали в распоряжение сотрудников госбезопасности. На следующий день, прямо в лагерной одежде, ему пришлось предстать перед министром госбезопасности . Тот поручил архитектору разработать проект санатория МГБ. С этой целью Мержанова привезли в Сочи и показали приблизительное место будущей постройки (окончательное место выбрал сам Мержанов). Затем его вернули в Москву и поместили в Сухановскую тюрьму, которая была одной из самых страшных пыточных тюрем сталинской эпохи. Архитектору выдали высококачественные инструменты и материалы для чертежей, но, как только работа была выполнена, проект забрали. Некоторое время спустя Мержанова вновь вызвали к Абакумову, и далее началось рабочее проектирование санатория, которое осуществлялось в другой шарашке — на сей раз в подмосковном Марфине (официально называлась "режимным конструкторским бюро хозяйственного управления МГБ СССР"). В конце 1951 г. архитектора переслали в иркутскую тюрьму, затем в Красноярскую. Счастливый случай помог ему вновь начать работать по специальности (пусть поначалу и на правах заключённого) - в проектной организации "Крайпроект". Мирона Ивановича освободили в 1954 г., а в 1956 г. - полностью реабилитировали... ...Ночью 13 декабря 1975 г., в Москве, архитектор умер от длительной болезни лёгких. Он был похоронен на Армянском кладбище; в этом же семейном захоронении покоится прах его матери и братьев - художника Якова Мержанова и журналиста Мартына Мержанова. Вот такой человек родился и вырос в Ростове, а если уж точнее - в Нахичевани-на-Дону. В Государственном архиве Ростовской области нашли документы о том, что дом семьи Мержановых, зарегистрированный на имя их отца - Мержанова Ивана Мироновича - зарегистрирован в книгах учета на 1916 и 1917 годы, и располагался на 16-й линии, 8 .

Мирон Иванович Мержанов (Миран Оганесович Мержанянц , 23 сентября 1895 - декабрь 1975) - советский архитектор. В 1934-1941 годах - личный архитектор И. В. Сталина, автор проектов дач Сталина и высших руководителей СССР в Кунцеве, Мацесте, Бочаровом Ручье.

В 1943-1954 годах репрессирован, работал в архитектурных «шарашках» от Сочи до Комсомольска-на-Амуре. Автор проектов Золотых Звёзд Героя Советского Союза и Героя Социалистического Труда (1938-1939).

Биография

Ранние годы и начало карьеры

Архитектор родился в городе Нахичевань-на-Дону (сегодня - в черте Ростова-на-Дону) в преуспевающей армянской семье. Отец Иван служил чиновником и управляющим на фабрике купца Унаняна в Славянске, и приходился дальним родственником И. К. Айвазовскому. Все три сына Ивана стали талантливыми специалистами - каждый в своей области. Средний сын и младший брат Мирона Мартын стал известным спортивным журналистом, основавшим в 1960 еженедельник «Футбол», младший Яков работал театральным художником в Москве, но рано умер. До начала Первой мировой войны Мирон успел закончить классическую гимназию и поступить в Санкт-Петербургский Институт гражданских инженеров. Подрабатывал чертёжником в мастерской А. И. Таманяна, затем был призван в войска, но на фронт попасть не успел.

После октябрьской революции бежал из голодного Петербурга домой, в Ростов. Пытаясь избежать призыва в деникинские войска первой линии, добровольно вступил в инженерный батальон белой армии, а после её разгрома поселился в Краснодаре. В 1920-1923 годах продолжил обучение в Кубанском политехническом институте, легко вошёл в круг местных профессионалов, в 1922 году женился на дочери кисловодского архитектора, Елизавете Эммануиловне Ходжаевой.

Первая самостоятельная постройка Мержанова - собственный дом в Кисловодске (1925). За ним последовали

• крытый рынок в Ессентуках
• здание Госбанка в Пятигорске
• один из корпусов санатория «10 лет Октября» (ныне «Жемчужина Кавказа») в Кисловодске

В этих постройках, формально принадлежащих к конструктивизму, проявился почерк Мержанова, сохранившийся до конца его дней - стремление к эффектной монументальности построек, в сочетании с романтизацией, зрительным облегчением конструкций, а также излюбленная деталь архитектора - угловые балконы и угловые ниши, разрывающие гладкие стены зданий. Позже Мержанов называл своими главными учителями И. В. Жолтовского и Фрэнка Ллойд Райта.

Тридцатые годы

В 1929 году Мержанов выиграл открытый конкурс на проектирование санатория РККА в Сочи, который курировал лично К. Е. Ворошилов. Санаторий, финансировавшийся займом среди военных, был открыт 1 июня 1934 года, и в том же году ему было присвоено имя Ворошилова. Архитектор и нарком стали личными друзьями; дружба эта сохранилась и после отставки Ворошилова и освобождения Мержанова. Санаторий выстроен в конструктивистской манере, но Мержанов намеренно маскировал наиболее жёсткие конструктивистские элементы, гармонично соединив простые геометрические формы с горным рельефом побережья. Образ санатория и примыкающего к нему фуникулёра был растиражирован пропагандой, и Мержанов вошёл в обойму наиболее востребованных советских архитекторов.

В 1931 году Мержанов был вызван в Москву и назначен главным архитектором хозуправления ЦИК СССР. Одновременно с завершением ворошиловского санатория, по заданиям ЦИК Мержанов выстроил комплекс государственных дач «Бочаров Ручей». Руководил проектированием Военно-морской академии в Ленинграде, проектированием зданий для нового города Комсомольск-на-Амуре, совместно с А. К. Буровым построил московский Дом Архитекторов. Во второй половине тридцатых Мержанов строит в Кисловодске два крупных санатория - «Санаторий-отель НКВД» (ныне «Кисловодск») и «Красные камни». Это уже бесспорно сталинская архитектура, причём не ограниченная в средствах на качественную отделку камнем, и сохранившая типичный для архитектора «южный» романтизм.

В 1943-1954 годах репрессирован, работал в архитектурных шарашках от Сочи до Комсомольска-на-Амуре. Автор проектов Золотых Звёзд Героя Советского Союза и Героя социалистического труда (1938-1939).

Биография

Ранние годы и начало карьеры

Архитектор родился в городе Нахичевань-на-Дону (сегодня - в черте Ростова-на-Дону) в преуспевающей армянской семье. Отец Иван служил чиновником и управляющим на фабрике купца Унаняна в Славянске, и приходился дальним родственником И. К. Айвазовскому. Все три сына Ивана стали, каждый в своей области талантливыми специалистами. Средний сын и младший брат Мирона Мартын стал известным спортивным журналистом, основавшим в 1960 еженедельник «Футбол», младший Яков работал театральным художником в Москве, но рано умер. До начала Первой мировой войны Меран успел закончить классическую гимназию и поступить в Санкт-Петербургский Институт гражданских инженеров. Подрабатывал чертёжником в мастерской А. И. Таманяна, затем был призван в войска, но на фронт попасть не успел.

После октябрьской революции бежал из голодного Петербурга домой, в Ростов. Пытаясь избежать призыва в деникинские войска первой линии, добровольно вступил в инженерный батальон белой армии, а после её разгрома поселился в Краснодаре. В 1920-1923 годах продолжил обучение в Кубанском политехническом институте, легко вошёл в круг местных профессионалов, в 1922 году женился на дочери кисловодского архитектора, Елизавете Эммануиловне Ходжаевой.

Первая самостоятельная постройка Мержанова - собственный дом в Кисловодске (1925). За ним последовали

• крытый рынок в Ессентуках
• здание Госбанка в Пятигорске
• один из корпусов санатория «10 лет Октября» (ныне «Жемчужина Кавказа») в Кисловодске

В этих постройках, формально принадлежащих к конструктивизму, проявился почерк Мержанова, сохранившийся до конца его дней - стремление к эффектной монументальности построек, в сочетании с романтизацией, зрительным облегчением конструкций, а также излюбленная деталь архитектора - угловые балконы и угловые ниши, разрывающие гладкие стены зданий. Позже Мержанов называл своими главными учителями И. В. Жолтовского и Фрэнка Ллойд Райта.

Тридцатые годы

В 1929 году Мержанов выиграл открытый конкурс на проектирование санатория РККА в Сочи, который курировал лично К. Е. Ворошилов. Санаторий, финансировавшийся займом среди военных, был открыт 1 июня 1934 года, и в том же году ему было присвоено имя Ворошилова. Архитектор и нарком стали личными друзьями; дружба эта сохранилась и после отставки Ворошилова и освобождения Мержанова. Санаторий выстроен в конструктивистской манере, но Мержанов намеренно маскировал наиболее жёсткие конструктивисткие элементы, гармонично соединив простые геометрические формы с горным рельефом побережья. Образ санатория и примыкающего к нему фуникулёра был растиражирован пропагандой, и Мержанов вошёл в обойму наиболее востребованных советских архитекторов.

В 1931 году Мержанов был вызван в Москву и назначен главным архитектором хозуправления ЦИК СССР. Одновременно с завершением ворошиловского санатория, по заданиям ЦИК Мержанов выстроил комплекс государственных дач «Бочаров Ручей». Руководил проектированием Военно-морской академии в Ленинграде, проектированием зданий для нового города Комсомольск-на-Амуре, совместно с А. К. Буровым построил московский Дом Архитекторов. Во второй половине тридцатых Мержанов строит в Кисловодске два крупных санатория - «Санаторий-отель НКВД» (ныне «Кисловодск») и «Красные камни». Это уже бесспорно сталинская архитектура, причём не ограниченная в средствах на качественную отделку камнем, и сохранившая типичный для архитектора «южный» романтизм.

В 1933-1934 годах Мержанов спроектировал первую сталинскую дачу - т. н. ближнюю дачу в Кунцеве. Первоначально одноэтажный дом был надстроен до двух этажей в 1943 (по другим источникам 1948), когда архитектор уже сидел в заключении; автор проекта перестройки неизвестен, но вероятно, что был использован проект самого Мержанова. В 1934 году, удовлетворённый заказчик вызвал Мержанова лично и поставил задачу спроектировать комплекс государственных дач в Мацесте, в 1935 году - на Холодной речке близ Гагр. Все эти объекты спроектирован в стиле модернизированной классики (см. постконструктивизм), равноудалённой и от конструктивизма, и от «сталинского ампира», что дало некоторым авторам (Д. Хмельницкий) утверждать, что личные вкусы Сталина существенно отличались от того, что фактически насаждалось в советской архитектуре.

В 1938 году Мержанов разработал ряд проектов Золотой Звезды Героя Советского Союза (первые Герои награждались только орденом Ленина); был выбран наиболее лаконичный вариант. В 1939 году он предложил два варианта медали «Серп и Молот», на этот раз был выбран самый миниатюрный. Официальное утверждение Звёзд состоялось 1 августа 1939-го и 22 мая 1940 года.

Арест и «шарашки»

После начала Великой Отечественной войны Мержанов проектировал объекты гражданской обороны Москвы, в том числе обустройство станции метро Маяковская перед историческим собранием 6 ноября 1941 года. После эвакуации большинства московских архитекторов в Чимкент Мержанов и К. С. Алабян остались в Москве.

12 августа 1943 года Мержанов, его жена и близкий круг сотрудников были арестованы. 8 марта 1944 года Мержанов был приговорён без суда к 10 годам лагерей по статье 58, ч. 1а, 8, 10, 11, 17, 19 УК РСФСР. Обвинительное заключение основывалось исключительно на показаниях узкого круга сотрудников Мержанова и факте его службы у Деникина. То, что в октябре 1941 года он остался в Москве, стало доказательством «измены». Жена Мержанова умерла в лагерях в середине сороковых, а сам архитектор, этапированный в хорошо знакомый ему Комсомольск-на-Амуре, был выдернут из общего барака лагерным начальством и вновь занялся проектированием. В Комсомольске по его проекту построены городской Дворец культуры и ДК авиазавода.

В 1948 году Мержанов был этапирован в Москву, где В. С. Абакумов лично поставил ему задачу - спроектировать для МГБ санаторий в Сочи. Для работ были развернуты две Архитектор работал в сухановской тюрьме и в шарашке в Марфино (где познакомился с А. И. Солженициным. В 1950 году проект был утверждён Абакумовым, и Мержанов приступил к постройке своего крупнейшего и, вероятно, лучшего произведения - санатория имени Дзержинского. Однако вскоре после ареста Абакумова, в конце 1951 года, Мержанов был отстранён от постройки, и до марта 1953 года сидел в иркутской тюрьме, затем в красноярской пересылке (санаторий достроили в 1954).

Освобождение

Формально освобождённый в 1954 году на бессрочную ссылку, Мирон Мержанов обосновался в Красноярске. С 1954 года возглавлял «Красноярскгражданпроект» (главным архитектором города был также ссыльный армянин, Геворг Кочар). По проектам Мирона Мержанова в Красноярске тогда были построены краевой Дом Советов на площади Революции, Центральный райком КПСС, красноярское отделение Госбанка на ул. Дубровинского, главный корпус медицинского института, Дворец культуры завода Красмаш - попытка вернуться от ампира к конструктивизму, пристройка к кинотеатру "Совкино".

Был реабилитирован 30 мая 1956 года. В 1960 году М.И. Мержанов уехал из Красноярска в Москву. Работал в Моспроекте-1. Скончался в 1975 году.

Здание администрации Красноярского края

Семья

• Сын - Мержанов, Борис Миронович (род. 1929), доктор архитектуры.
• Брат - Мержанов, Мартын Иванович (1900-1974).
• Внук - Мержанов, Сергей Борисович (род. 1959).

Миро́н Ива́нович Мержа́нов (Меран Оганесович Мержанянц, 23 сентября 1895 декабрь 1975) советских времен архитектор, строивший преимущественно в курортных городах Кавказа. В 1934-1941 свой архитектор И. В. Сталина, автор проектов дач Сталина и высших руководителей СССР в Кунцеве, Мацесте, Бочаровом Ручье. В 19421956 репрессирован, работал в архитектурных шарашках от Сочи до Комсомольска-на-Амуре. Соавтор проектов Золотых Звёзд Героя Советского Союза и Героя социалистического труда (1938-1939).

Архитектор родился в преуспевающей армянской семье в городе Нахичевань-на-Дону (нынче в черте Ростова-на-Дону). Отец служил чиновником, и приходился дальним родственником И. К. Айвазовскому. До начала первой важный войны Меран успел завершить классическую гимназию и поступить в Санкт-Петербургский Институт гражданских инженеров. Подрабатывал чертёжником в мастерской А. И. Таманяна, следом был призван в войска, но на фронт угодить не успел. После октябрьской революции бежал из голодного Петербурга домой, в Ростов. Пытаясь избежать призыва в деникинские войска первой линии, добровольно вступил в инженерный батальон белой армии, а вслед за тем её разгрома поселился в Краснодаре. В 19201923 продолжил обучение в Кубанском политехническом институте, несложно вошёл в круг местных профессионалов, в 1922 женился на дочери кисловодского архитектора, Елизавете Эммануиловне Ходжаевой. Первая независимая постройка Мержанова личный здание в Кисловодске (1925). За ним последовали

крытый рынок в Ессентуках

сооружение Госбанка в Пятигорске

В этих постройках, формально принадлежащих к конструктивизму, проявился почерк Мержанова, сохранившийся до конца его дней тяготение к эффектной монументальности построек, в сочетании с романтизацией, зрительным облегчением конструкций, а кроме того излюбленная безделица архитектора угловые балконы и угловые ниши, разрывающие гладкие стены зданий. Позже Мержанов называл своими главными учителями И. В. Жолтовского и Фрэнка Ллойд Райта.

В 1929 Мержанов выиграл открытый конкурс на проектирование санатория РККА в Сочи, тот, что курировал лично К. Е. Ворошилов. Санаторий, финансировавшийся займом посреди военных, был открыт 1 июня 1934, и в том же году ему было присвоено имя Ворошилова. Архитектор и нарком стали личными друзьями; приятельство эта сохранилась и затем отставки Ворошилова и освобождения Мержанова. Санаторий выстроен в конструктивистской манере, но Мержанов намеренно маскировал наиболее жёсткие конструктивисткие элементы, гармонично соединив простые геометрические формы с горным рельефом побережья. Образ санатория и примыкающего к нему фуникулёра был растиражирован пропагандой, и Мержанов вошёл в обойму наиболее востребованных советских архитекторов.

В 1931 Мержанов был вызван в Москву и назначен главным архитектором хозуправления ЦИК СССР. Одновременно с завершением ворошиловского санатория, по заданиям ЦИК Мержанов выстроил комплекс государственных дач Бочаров Ручей. Руководил проектированием Военно-морской академии в Ленинграде, проектированием зданий для нового города Комсомольск-на-Амуре, cовместно с А. К. Буровым построил столичный Дом Архитекторов. Во второй половине тридцатых Мержанов строит в Кисловодске два крупных санатория Санаторий-отель НКВД (сейчас Кисловодск) и Красные камни. Это уже бесспорно сталинская архитектура, причём не ограниченная в средствах на качественную отделку камнем, и сохранившая обычный для архитектора южный романтизм.

В 19331934 Мержанов спроектировал первую сталинскую дачу т. н. ближнюю дачу в Кунцеве. Первоначально одноэтажный обитель был надстроен до двух этажей в 1943 (по другим источникам 1948), когда архитектор уже сидел в заключении; автор проекта перестройки неизвестен, но надо думать, что был использован план самого Мержанова. В 1934, удовлетворённый заказчик вызвал Мержанова лично и поставил задачу спроектировать комплекс государственных дач в Мацесте, в 1935 на Холодной речке близ Гагр. Все эти объекты спроектирован в стиле модернизированной классики (см. постконструктивизм), равноудалённой и от конструктивизма, и от сталинского ампира, что дало некоторым авторам (Д. Хмельницкий) утверждать, что личные вкусы Сталина существенно отличались от того, что по сути дела насаждалось в советской архитектуре.

В 1938 Мержанов разработал строй проектов Золотой Звезды Героя Советского Союза (первые Герои награждались только орденом Ленина); был выбран наиболее лаконичный вариант. В 1939 он предложил два варианта медали Серп и Молот, на тот самый раз был выбран что ни на есть миниатюрный. Официальное утверждение Звёзд состоялось 1 августа 1939 и 22 мая 1940.

После начала Великой Отечественной войны Мержанов проектировал объекты гражданской обороны Москвы, в том числе обустройство станции метро Маяковская перед историческим собранием 6 ноября 1941. После эвакуации большинства московских архитекторов в Чимкент Мержанов и К. С. Алабян остались в Москве.

12 августа 1943 Мержанов, его супруга и близкий круг сотрудников были арестованы. 8 марта 1944 Мержанов был приговорён без суда к 10 годам лагерей по статье 58, ч.1а, 8, 10, 11, 17, 19 УК РСФСР. Обвинительное заключение основывалось только на показаниях узкого круга сотрудников Мержанова и факте его службы у Деникина. То, что в октябре 1941 он остался в Москве, стало доказательством измены. Жена Мержанова не представляла особой ценности и сгинула в лагерях в середине сороковых, а сам архитектор, этапированный в ладно знакомый ему Комсомольск-на-Амуре, был выдернут из общего барака лагерным начальством и сызнова занялся проектированием. В Комсомольске по его проекту построены городской Дворец культуры и ДК авиазавода.

В 1948 Мержанов был этапирован в Москву, где В. С. Абакумов лично поставил ему задачу спроектировать для МГБ санаторий в Сочи. Для работ были развернуты две Архитектор работал в сухановской тюрьме и в шарашке в Марфино (где познакомился с А. И. Солженициным. В 1950 план был утверждён Абакумовым, и Мержанов начал к постройке своего крупнейшего и, наверное, лучшего произведения санатория имени Дзержинского. Однако вскоре следом ареста Абакумова, в конце 1951, Мержанов был отстранён от постройки, и до марта 1953 сидел в иркутской тюрьме, после этого в красноярской пересылке (санаторий достроили в 1954).

Формально освобождённый в 1954 на бессрочную ссылку, он обосновался в Красноярске и возглавил Красноярскгражданпроект (главным архитектором города был кроме того ссыльный армянин, Г. Б. Кочар). По проектам Мержанова в Красноярске построены Центральный райком КПСС, городской кинотеатр, отделение Госбанка и ДК Красмаш попытка возвратиться от ампира к конструктивизму.